Формы и контуры — это те границы, что очерчивают мое существование в мире. Намечая поначалу контур и отделяя его линией некую аморфную массу деталей, — то, что внутри, от того, что вовне. Отталкиваясь в этом изначальном разделении от отсеивания того, чем ты точно не являешься.
Те, кто говорит: «Я ищу себя», «Я до сих пор ищу себя» , — почему они никак себя не находят?
Я могу только создать себя, внутри определенных границ.
Вот я составляю замкнутую линию контура и говорю:
«Всё, что вне этого контура, — это не я».
«А всё, что внутри этого контура, — это я».
Что же внутри? Аморфная масса я-форм начинает разлагаться на первоэлементы образа,
его кусочки, части и частицы. И из них методом проб и подбора пытаюсь собрать, создать себя.
Как выкройку, модель, куклу…
Сначала я подбираю намеренно противоречащие детали, соединяю определенно красивое
(привлекательные детали образов, взятых из журналов мод) с некрасивым, странным (натоптыши, спущенные коричневые чулки, ветвящиеся конечности, слишком короткие ноги со слишком длинными руками и т.п.). Однако в процессе создания куклы всегда начинается игра, которая прорабатывает любые противопоставления, и они, вместо того чтобы заостряться, снимаются, объединяя визуально противоречивые детали в едином образе.
Контур, оставаясь границей, может меняться — и я меняю его. Потому что в нем есть не только
жесткие, но и подвижные, и проницаемые границы: то, кем ты не можешь стать никогда, и то,
кем можешь стать — потому что вырастешь, если изменишься, захочешь или когда примешь себя.
Я действую от общего к частному, двигаясь от краев контура к центру. В то же время я двигаюсь
и изнутри к краю, внимательно рассматривая каждый кусочек — часть тела, деталь одежды, позу,
и каждое чувство, каждую реакцию, и все прочие составные части, их лицевую сторону и изнанку,
их роль в пространстве образа.
Однако в итоге каждая кукла запечатлевает не результат, завершенный образ, а процесс — мой
внутренний путь к самоопределению и осознанию себя, от детской борьбы противоположностей «прекрасно — ужасно» к сознательной свободной игре.
Мы вообще ничего не воспринимаем ни вне, ни внутри себя цельным.
Продолжая менять контур.
Примерять и присваивать одни формы и отказываться от других.
Играть деталями и стремиться к тому, чтобы кукла потенциально всегда менялась, двигалась, чтобы она оставалась «живой».
У этой игры нет никакого обещанного конца.